Для введения «золотого стандарта» из законодательства об образовании исключили понятие «примерной программы», а вместо него ввели федеральные основные образовательные программы (ФООП). В начальной школе эти изменения коснулись русского языка, литературного чтения и окружающего мира, а в средней и старшей — русского языка, литературы, истории, обществознания, географии и ОБЖ.
Кроме того, Минпросвещения уже обновило федеральные государственные образовательные стандарты (ФГОС) начального, среднего и основного образования. По новым стандартам почти вдвое увеличили количество учебных часов по русскому языку и литературе, а так же истории. С 1 сентября 2023 года, в школах появился единый учебник по Истории для 10-11 классов под редакцией Мединского.
Ко мне в руки попал уникальный экземпляр этого учебника, 2 ТОМ 11 КЛАСС и что я по нему выделяю?:
- Сама история начинается с 1914 года и заканчивается событиями 2023 года, этот год практически завершён. Но особое внимание уделяется 2022 году (Референдумы в Новых регионах, частичная мобилизация и СВО).
- Много упоминаний про ЕАЭС, ШОС, БРИКС, многополярный мир и крах СССР, названа крупнейшая геополитическая катастрофа 21 века. Мюнхенская речь Владимира Путина тоже присутствует.
- Блоки про Украинский и Сирийский Кризис, СВО, цитаты Путина. Противостояние России и Запада, в контексте расширения НАТО на восток. ( Огромная политологическая наука, её основы так же присутствуют)
- Контрольные задания, как тесты, в формате Диктанта Победы. Надо не только знать даты и события, но и самому анализировать, уметь мыслить. Выводить формулу причин начало СВО и Украинского кризиса, военной тактики ВСУ, а так же почему 90 годы названы лихими и бестолковыми. Чем опасна для России Западная модель экономики и самой культуры?
Вопрос об учебнике истории для государственного идеологического строительства — ключевой. Осмысление прошлого проецируется на настоящее, воспринимаемого через призму исторической матрицы. При желании предсказать политические конфликты в среднесрочной перспективе — обратитесь к национальным учебникам истории. Вначале разыгрываются войны памяти, и только потом политические войны.
На учебник сразу же набросились критики с разных идеологических платформ. При этом критики чаще всего, как следует из предъявляемых обвинений, сам учебник не читали и в глаза не видели. Необходимо было бы всё-таки обратиться к тексту, что мы далее и проделаем. И такое обращение позволяет обнаружить, как факт очевидного патриотического сдвига в нарративах, так и рецидивы прежних либеральных шаблонов. Но начнём с теории
Презентованный новый российский учебник истории России — две книги — для 10 и 11 класса за авторством В.Р. Мединского и А.В. Торкунова как раз иллюстрируют то положение, что может представлять собой исторический нарратив без теории. В новом учебнике есть фактология и есть некоторые ценностные оценки, но нет методологии. А без методологии оценки оказываются вкусовыми, выглядят, как навязываемая позиция.
Ожидалось, что новый учебник будет опираться на цивилизационный подход, в соответствии с которым Россия позиционироваться как государство-цивилизация. Ожидания эти тем более усиливались, что на основании цивилизационного подхода оказался выстроен курс, вводимый с 1 сентября во всех вузах страны — «Основы российской государственности». Но нет…
Ни цивилизационный подход в новом учебнике не был заявлен, ни даже само слово цивилизация не было ни разу употреблено. В чём состоит вообще заявляемое философско-историческое видение учебника, понять сложно. С одной стороны, в нём есть компоненты прежней теории модернизации, с другой, она соединена с методологией политического реализма. Политический реализм основывается на представлении, что национальные государства, руководствуясь своими интересами, ведут борьбу друг с другом. И эта борьба в новом учебнике нашла отражение в конфликте Россия — Запад.
Конфликт Россия – Запад
В историко-культурном стандарте конфликт Россия — Запад ретушировался, история, сообразно с либеральными рекомендациями, демилитаризировалась, использовалась заявляемая официально установка формирования толерантных взглядов. В новом учебнике, конечно, никакой толерантности быть не могло. В условиях СВО, о которой в учебнике есть впервые представленный отдельный раздел, это было бы, наверно, и невозможно. Запад оказывается константным противником России на всём протяжении рассматриваемого столетнего интервала истории. Причём, в рассматриваемых конфликтах новый учебник защищает российскую позицию и обвиняет позицию противника. Запад — экспансионист, Россия отвечала на агрессию.
Так, в противоречии с установками историко-культурного стандарта, оперировавшего понятием «Гражданская война» без второй компоненты конфликта, отражаемого в советской историографии – «Иностранной военной интервенции», новый учебник акцентировал внимание на экспансии и преступлениях интервентов. Более того, заявляется, что сотрудничество с внешними силами стало одним из главных факторов поражения «белых», оказавшихся объективно на антинациональной позиции.
Учебник фиксирует наличие внутри страны «пятой колонны», относя к ним в том числе часть диссидентов, выдаваемых прежде за героев борьбы за правовое государство.
Впервые в противоположность прежней героизации диссидентства было зафиксировано, что «диссидентов плотно «опекал» Запад».
При «непосредственном участии ЦРУ и правительства США» указывается в учебнике создавались также эмигрантские группы, цель которых состояла в трансляции идей национализма и сепаратизма в республики СССР. Раскрывались механизмы поражения суверенитета страны в перестроечные годы через антисоветскую пропаганду, осуществляемую под видом борьбы за свободу слова и направляемую из-за рубежа.
При рассмотрении предвоенного международного кризиса предвоенных лет убедительно показывается, что мировую войну развязывал Запад, тогда как действия Советского Союза, включая заключение договора с Германией 1939 года, представлялись как вынужденная реакция, максимально эффективные действия по перенесению границ на запад в перспективах грядущего столкновения. Вместо позиции о равной ответственности сверхдержав за переход мира в состояние «холодной войны» принимается положение об очевидности вины Запада за её развязывание.
Отношение к СССР: преодоление антисоветчины
Новый учебник впервые за тридцать лет отступил от установки системной антисоветчины. Советскому Союзу в нём даются позитивные оценки, сообщается о выдающихся свершениях на каждом из этапов. Нет, как в прежних учебниках, однозначного осуждения Октябрьской революции. Много говорится о факторе массового энтузиазма и веры в будущее в развитии советского общества.
СССР представляется как динамически развивающаяся система, и о предопределённости её к гибели, на чём настаивал историко-культурный стандарт, речи не шло.
Выгодно отличает новый учебник и представление череды героев войны и труда, включая героев СВО, преемственных своим великим предшественникам советского времени.
Но парадигмально советская модель жизнеустройства не принимается. Те оценки, которые даются в отношении преимуществ НЭП, те объяснения, которые предлагаются в отношении причин голода, интерпретации дискуссий о путях строительства социализма с симпатиями к бухаринской версии, к косыгинским реформам, критика повседневной жизни советского человека — всё это создаёт понимание, что авторами отвергается сама модель коммунистического жизнеустройства с позиций рыночной экономики.
Российских школьников, судя по всему, будут по-прежнему учить, что рыночная экономика есть безусловное благо. А коли так, то и фундаментальных различий в экономическом устроении между Россией и Западом нет, и нерыночность СССР есть либо отставание, либо отклонение от столбового пути развития.
Национальный вопрос?
Новые акценты были сделаны в учебнике в интерпретации национальной политики. Впервые на уровне учебной литературы осуждается политика «коренизации», приведшая к вытеснению русских из национальных республик.
Особо много внимания уделяется генезису украинского сепаратизма и национализма, антирусской пропаганде на Украине. Укрепление русского государствообразующего ядра, пришедшаяся, в частности, на поздний сталинский период, оценивается в новом учебнике как позитивная тенденция, а вовсе не проявление великодержавного шовинизма, как трактовалось антисталинистами. Даже депортациям народов в годы Великой Отечественной войны не даётся однозначно осуждающая оценка, как в учебниках прежних генераций, и сообщается, что существовали реальные факты этнического коллаборационизма.
Сталинские репрессии?
Сохранился в новом учебнике и шаблон односторонней интерпретации сталинских политических репрессий. Их размах не преувеличивается, как это делалось в либеральных учебниках прежних генераций, но однозначность осуждения осталась прежней. Речь в данном случае не идёт о том, чтобы исключить из учебника информацию о репрессиях. Но важно было бы зафиксировать, что среди репрессированных были и реальные враги советского государства, связанные в том числе с внешними противниками России. Были и невинно пострадавшие, но были и виновные. Исключение же виновных превращает репрессии в патологию режима, каковыми они не являлись.
Характерными признаками повседневной жизни советского общества 1930-х годов указываются три индикативных элемента — карточная система, низкая заработная плата и высокая цена на дефицитные товары. Действительно ли все эти перечисленные элементы были характерными для рассматриваемого исторического периода? Карточки действительно использовались, как, впрочем, использовались они и в ряде зарубежных государств. Но в 1935 году они были отменены, и, таким образом, считать их характерным признаком тридцатых, то есть всего периода индустриализации, по меньшей не корректно.
Столь же некорректен тезис о низкой заработной плате в СССР. Реальная заработная плата состоит не в номинальной величине, а в объёме товаров, которые можно на неё приобрести. Сравнительно невысокая заработная плата в номинальном выражении соотносилась с невысокими регулируемыми ценами на товары.
И кроме того, были категории кадров высокой квалификации, заработная плата которых и в номинальном, и реальном выражениях была достаточно высокой.
Никогда заработная плата профессоров не была в соотнесении с другими группами населения столь высокой, как в сталинские годы. Профессор тогда получал больше, чем, к примеру, нарком. Что же до высокой цены на дефицитные товары, то это скорей характеристика брежневского, а не сталинского социализма.
Кризис брежневского периода: советская модель и потребительские запросы населения?
При изложении истории брежневского периода заявлялось, что советская система не могла справиться с ростом потребительских запросов населения. Указывалось на нехватку в СССР качественных товаров. Как следствие — товарный дефицит и развитие теневой экономики. Сдерживающим фактором развития определяется в учебнике «советская уравниловка».
Фактически воспроизводится положение прежних либеральных учебников о том, что СССР мог конкурировать с Западом в фазе индустриализации, но при переходе новому типу общества (прежде оно определялось как постиндустриальное) его конкурентоспособность оказывалась ниже. Отсюда следовал хотя и не заявляемый непосредственно, но утверждаемый логикой аргументации вывод — объективность десоветизации.
СССР действительно отставал по качеству ряда товаров повседневного обихода и потребления, но далеко не по всем. Зачастую представление о превосходстве Запада в сфере услуг являлось следствием рекламы.
Достаточно напомнить в этой связи историю с рекламой импортного шоколада и прохладительных напитков на рубеже 1980-х — 1990-х годов, при том советские эквиваленты обладали, несомненно, лучшим качеством. Сам факт же общего отставания по качеству ширпотреба был связан не с системной невозможностью социализма удовлетворить потребительские запросы человека, а с тем, что СССР приходилось прежде всего тратить средства на оборону. Это предполагало преимущественное развитие отраслей группы А.
О современном историческом моменте?
То, что в новый учебник был включён современный период истории, в возникшем обсуждении подвергается критике. Основные аргументы — аберрация близости и объективная зависимость от действующих политиков.
Но в случае с учебником 2023 года более весомым оказывается другое соображение — объяснение истоков современного конфликта Россия — Запад. Связь современного конфликта с прошлым представляется как раз сильной стороной нового учебника (главным в нём).
История, собственно, и нужна для того, чтобы осмысливать настоящее через призму знаний о прошлом. Но при этом, увы, лакировки настоящего избежать не удалось.
Это проявилось, в частности, в тезисе о консолидации российского общества в условиях СВО. Удивительно! А как же быть с потоком отбывших из России, отъездом из страны видных представителей богемы? Количество отбывших оценивается в диапазоне от 600 тысяч до миллиона человек. Это огромная цифра, свидетельствующая о расколе.
Для сравнения, совокупно так называемая «третья волна эмиграции» из СССР за весь период «холодной войны» оценивается в 500 тысяч человек со всех союзных республик. За два года выехало из страны больше граждан, чем за полтора последних года.
Современный раскол в новом учебнике предпочли не фиксировать. А между тем, противников ресуверенизации России внутри страны предостаточно, и конфликт с ними в перспективе неизбежен.
К такому конфликту молодёжь, разделяющая патриотические ценностные ориентиры, должна быть готова. Игнорирование же факта наличия врагов внутренних может иметь крайне тяжёлые последствия по примеру того, что уже было в 1991 году.
Шаг вперёд, к будущему учебнику истории?
И все же новый учебник истории следует признать важной вехой в борьбе за суверенное гуманитарное образование и науку.
Главное — коллективный Запад определён историческим врагом России, а соответственно, западничество — идейным пособничеством врагу. И сделано это на уровне школьного учебника!
Преклонение перед Западом на самом высоком уровне было осуждено — точка. Но нет, это не точка, а многоточие. Закладки западнической и ряд шаблонов западной пропаганды были сохранены. Так что презентацию новых школьных учебников истории можно считать началом процесса к созданию ученика будущего, опирающегося на цивилизационно- идентичную историософию России.
Зам гл. редактора Юрий Самонкин
