Фотография взята из интернета.
Старый вокзал стоял, словно забытый временем. Деревянные скамейки выглядели неприглядно, давно облупилась краска от времени, табло расписания погасло навсегда, рельсы, покрытые ржавчиной, исчезали вдали, не обещая ни отправления, ни прибытия. Поезда здесь не ходили уже много лет, но само здание почему-то не снесли. Оно как будто продолжало ждать.
Он пришёл рано — без особой цели. Просто шел, пока не оказался у этого вокзала. Высокий, сухопарый, лет шестидесяти, в тёмном пальто и вязаном шарфе. Поседевшие волосы, глубокий взгляд, в котором прятались дороги и годы. Он сел на скамейку и достал блокнот. Писал что-то, долго, неспешно.
Женщина появилась чуть позже. Ей было около пятидесяти, чуть полноватая, одетая в пальто цвета сухой листвы, с платком на шее и книгой в руках. Она ненадолго замерла у входа, посмотрела по сторонам и села через две скамейки от него. На мгновение их взгляды встретились.
Шло время. Ветер играл бумажкой на перроне, будто искал, к кому бы приткнуться.
Женщина подняла глаза от книги:
— Здесь ведь раньше был шум, объявления, люди… А теперь — тишина.
— Да, — отозвался он. — И всё же странно: иногда тишина говорит больше, чем толпа.
Она кивнула.
— Я пришла сюда… сама не знаю зачем. Просто вспомнилось. Отец когда-то провожал меня отсюда в институт. А Вы?
Он улыбнулся уголками губ.
— Я здесь никого не жду. Или… сам не знаю. Наверное, что-то внутри подсказало. Или кто-то.
Они оба замолчали. Снова зашуршали листья.
— А если бы сейчас подошёл поезд? — тихо спросила она. — Сели бы?
Он посмотрел на рельсы.
— Если бы Вы были рядом, наверное, да.
Она ничего не сказала, только закрыла книгу, погладив её ладонью.
Они ещё долго сидели на скамейке, словно не торопясь расходовать это редкое спокойствие. Осенний свет становился мягче, ложился на крышу вокзала, как на выцветшую открытку из другого времени.
Он встал первым. Потянулся, оглядел здание.
— Может, пройдёмся? — предложил он.
Она чуть колебалась, потом поднялась, — неуверенно, но с лёгкой улыбкой.
— А вдруг поезд всё же придёт?
— Тогда, — сказал он, — мы сядем в один вагон. А если не придёт… то просто пройдёмся. Вместе.
Они пошли по тротуару, вдоль ржавых рельсов. Вокзал остался позади — как забытая точка отправления. И никто из них не знал, будет ли прибытие. Шаги их звучали в унисон.
Внезапно за спиной в воздухе раздались протяжные, чуть печальные крики. Они подняли головы — над станцией, в вышине, медленно, курлыча, летела стая журавлей. В чётком клине, будто в молчаливом строю, они направлялись на юг, в тёплые края. Он посмотрел ей в глаза, она — ему. И этого взгляда было достаточно.
Помедлили, кивнув друг другу, и медленно разошлись в разные стороны, но оба — уже не те, что пришли сюда. Как будто старая станция без расписания, забытая и заброшенная, на миг стала местом новой встречи, новой надежды.
Вокзал вновь погрузился в тишину, нарушаемую только шелестом листьев и скрипом старого указателя.
А на следующий день они оба вновь пришли — не сговариваясь, будто по зову, которому невозможно было не откликнуться. Он вышел из-за угла с термосом в руке. Она — с тонкой книгой под мышкой. Их взгляды встретились — и в этой встрече было всё: удивление, радость, тепло.
И старый вокзал, казалось, снова ожил. Не от гудка поезда, а от тихой, хрупкой надежды...
Май 2025 г.
لم يتم العثور على تعليقات
