Картинка взята из интернета.
Летним ереванским вечером мы, несколько жильцов старшего поколения, собрались в дворовой беседке поиграть в нарды, поговорить о политике, обсудить новости. Только разложили доску, начали ставить фишки, как сверху, на одном из этажей, раздался нечеловеческий крик.
— Помогите!
Мы переглянулись. Крик был резкий, отчаянный, будто кто-то зовёт из последних сил. Все взгляды обратились к окну на восьмом этаже, откуда раздавался крик о помощи.
— По-моему, это Смбо кричал, — беспокойно заявил Левон, сосед с пятого этажа.
— Голос его, — подтвердил Айк, проживающий на третьем этаже.
Крик резко оборвался. Вместо него послышались глухие удары и странное, жалобное мычание.
Я вскочил:
— Чего сидим?! Там что-то случилось!
Мы рванули в подъезд. Лифт долго не приходил, и кто-то побежал по лестнице. На восьмом этаже уже толпились соседи, звонили в дверь квартиры Смбата, колотили кулаками — без толку. Кто-то вызвал полицию.
Минут через двадцать появился крепкого телосложения, высокорослый майор, с пивным животом, уверенный, с командирским голосом. Жильцы дома расступились, пропуская его к двери квартиры, откуда доносились удары и мычание.
Он подошёл к двери, прислушался. Внутри снова раздались удары — короткие, тяжёлые. И вдруг, злой, почти звериный голос Асмик:
— Паразит! Бабник! Алкоголик! Сколько лет я тебя терплю! Опозорил меня перед соседями, родственниками, перед подругами! Получай!
Удары стали чаще. Мужчина в квартире вновь жалобно застонал.
Все соседи уважали Асмик, знали её, как добрую, приветливую, порядочную женщину, которая исправно вела хозяйство: покупки по дому делала всегда она. Очень часто можно было наблюдать её, несущую после работы тяжёлые сумки, авоськи. Женщина работала в больнице медсестрой, выглядела намного старше своих лет.
Смбо — её полная противоположность. Это был холёный, самоуверенный, разъезжающий на дорогой машине, с крутыми номерами, курящий дорогие сигареты, любивший похвастаться перед соседями «победами на любовном фронте».
Их дочка давно вышла замуж и жила в другом городе.
— Асмик, открой! — крикнул полицейский. — Это я, ваш участковый Арам. Если не откроешь, будем дверь ломать!
Ненадолго наступила тишина. Через пару минут дверь рывком распахнулась. На пороге стояла Асмик — взъерошенная, в цветастом халате, с налитыми кровью глазами и… скалкой в руке.
Арам без слов забрал у неё скалку и вошёл. Мы за ним и встали, как вкопанные, оцепенев от увиденной картины.
В спальне, на кровати, лежал Смбо в майке и трусах. Руки и ноги его были привязаны скотчем к кровати. Во рту кляп из свёрнутых носков. Глаза дикие, испуганные, тело в красных пятнах от ударов скалки.
Женщины тут же увели Асмик на кухню, усадили, дали воды, начали успокаивать её.
Арам подошёл к Смбату, посмотрел ему в глаза так пристально, что тот отвёл взгляд. Потом снял кляп, отлепил скотч.
— Одевайся, — коротко приказал он. — Пойдёшь в участковый пункт, напишешь заявление.
Асмик! — крикнул он на кухню. — Через пятнадцать минут оба будьте у меня, будем разбираться!
Смбо оделся и, как побитая собака, затравленно оглядел соседей. Мы вышли вместе с участковым. Внизу, во дворе, соседи начали переминаться с ноги на ногу, обсуждать случившееся.
Айк понизил голос:
— Жена моя сейчас шепнула… Асмик всё давно знала, что он ей изменяет. Терпела. Но сегодня ей подруга позвонила, сказала, что Смбо к ней пристаёт, часто её преследует, не давая проходу. Асмик пришла домой с дежурства и видит, что Смбо пьяный, и спит, вальяжно развалившись на кровати. Долго не думая, она скотчем привязала его руки и ноги к кровати и скалкой начала избивать его.
— Вот это да… — удивлённо воскликнул Левон.
Они посмотрели на меня:
— Алик, ты ведь когда-то ходил под погонами. Как думаешь, чем всё это закончится?
Я подумал и ответил:
— Примирением. Смбо трус по натуре. Он не напишет на жену жалобу. Да и виноват он сам во всей этой истории…
Так и вышло.
Хотя участковый предлагал Смбату пойти на судебно-медицинское освидетельствование, а также предложил ему написать заявление, Смбо, потирая бока, украдкой глядя на жену, которая сидела на стуле, белая как мел и, сжимая кулаки, пробормотал:
— У меня претензий нет.
Участковый улыбнулся, закрыл папку и напомнил Асмик:
— Если он ещё раз поведёт себя… неправильно, сразу ко мне. Я знаю, как с ним поступить. - Свободны.
А мы ещё долго сидели во дворе, обсуждая, как в обычном доме обычный вечер может превратиться… в домашнюю бурю.
Декабрь 2025 г.
कोई टिप्पणी नहीं मिली
