Январские протестные в Казахстане неслучайно начались перед встречей лидеров России и США в Женеве. Таким образом, вывод напрашивается сам на себя, наши “Западные Партнеры” проверяют российских соседей по Евразийскому экономическому союзу. Существует полная теория хаоса на постсоветском евразийском пространстве, когда это пространство подрывают, чтобы оно не дай бог не восстановило экономическое сотрудничество с Россией. Не исключено, что наши западные партнеры в следующем году доберутся до Киргизии и там попытаются что-то устроить. Все начинается мирно, как и в Украине, и в Белоруссии. Подозрительно то, что перед важнейшим саммитом Россия – НАТО, перед подготовкой к встрече двух лидеров – Путине и Байдена в Женеве, происходят такие события, когда мы должны обозначать новые линии для того, чтобы НАТО не расширялось на Восток. Наши западные партнеры проверяют на профпригодность российских стратегических партнеров, как те будет вести себя в условиях протестной активности.
США, несмотря на сложную внутриполитическую обстановку из-за потери глобального лидерства, не отказываются от глобального доминирования в мире. Они заинтересованы в продвижении НАТО на восток к российским границам. В последние года мы чётко увидели, как в странах постсоветского пространства прокатились попытки организации «оранжевых революций». У Запада не получилось развалить Белоруссию, но затем произошел конфликт в Нагорном Карабахе. Пришлось РФ вмешиваться и вводить миротворческий контингент, затем последовали протесты в Казахстане и всё это закончилось специальной военной операции вооружённых сил на Украине. Вывод напрашивается сам за себя, развал Евразийской экономической интеграции выгоден в первую очередь США, нежели Европейского экономическому союзу.
Таможенный союз России, Казахстана и Беларуси возник в 2010 г. как проект отнюдь не антиглобалистский. Президенты трех стран декларировали свою лояльность принципам «свободной торговли». Но главное, Москва не противопоставляла новую интеграционную инициативу Европейскому союзу.
Декларировалось, что Таможенный союз и ЕС должны образовать общее экономическое пространство от Лиссабона до Владивостока, что будет всем выгодно – даст новые возможности в развитии товарооборота и создаст даже новое евразийское единство.
Все это дружелюбие в Брюсселе и Вашингтоне толковали совсем иначе. Правящие круги США и Евросоюза были уверены, что ТС представляет собой угрозу их политике экспансии на восток Европы. Одно дело – аморфная структура СНГ с отсутствием реальных задач и целей, другое – проект консолидации экономик, пусть даже декларированно либеральный. Потому создание Таможенного союза облегчило принятие России в ВТО. При этом само обсуждение ТС проходило в западной прессе с использованием таких выражений, как «попытка воссоздать Советский Союз», «усиление влияния России», «потенциальная угроза для стран Европы» и тому подобных. Давайте вспомним на миг 2012 год и реакцию тогдашнего госсекретаря США.
Американские власти намерены помешать созданию новой версии Советского союза под видом экономической интеграции, заявила госсекретарь США Хиллари Клинтон. Клинтон отметила, что новый СССР может быть создан под новыми названиями – “Таможенный союз или Евразийский союз”.
Госсекретарь США отметила, что российские власти поддерживают этот план для углубления экономических связей с соседями.
“Давайте не делать ошибок. Мы знаем, что является целью, и мы попытаемся найти эффективный способ для замедления или предотвращения этого процесса”, – подчеркнула Клинтон, передает Financial Times. От сюда собственно и возникает экспансия коллективного Запада в Евразии, миф об построении СССР 2.0, русофобская истерия, войны и революции в постсоветских странах. C другой стороны в настоящее время Евросоюз представляет собой законченный продукт истории. Его черты – отчужденность власти от наций и их прочное неравноправие (помноженное на долговую зависимость, возникшую во многом из передачи права эмиссии ЕЦБ). Есть также никак не устраненное, а только возрастающее от года к году различие в уровне жизни в странах центра и внутренней периферии ЕС. Сама она в рамках еврозоны даже была увеличена за счет Греции, Испании и Португалии.
Сильной стороной ЕАЭС остается его нераскрытый еще потенциал. Проект переживает нечто вроде депрессии, состояния, которое следует толковать не только как застойное, но и как способное подготовить дальнейшее движение. Это в психологии депрессия приравнивается к беде, в экономике она предшествует новому росту. И тут самым главным остается вопрос: куда и как расти? Территориальное расширение означает борьбу с ЕС, а содержательное развитие проекта – углубление интеграции, к чему пока не все готовы. И все-таки, евразийская интеграция двинется из этого состояния скорее вперед, чем назад, и у нашей интеграционной модели безусловно огромное будущее и перспективы!
