Это эссе я начинаю писать по большому счёту для кружка любителей Гегелевской философии; возможно, оно будет интересно и марксистам. Однако уяснить себе все перипетии философской мысли это дело трудное, но я возьму за основу своего эссе брошюру Ф. Энгельса «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии». И хотя, на мой взгляд, эта брошюра мало содержательна, потому что основой выступает здесь бытие, но и того достаточно, чтобы показать движение мысли – значит прийти к наличному бытию в его сущности, а не довольствоваться действием абстрактного бытия. Движение мысли относится к сфере разума, ведёт к свободе, действие же абстрактного рассудка достойно лишь на то, чтобы им манипулировали. Если это эссе привлечёт внимание десятка разумных людей к проблеме философии, то уже это я посчитаю хорошим делом.
Итак, Энгельс начинает с того, что пишет о двух философских школах: французской и немецкой, в периоды развития революционной ситуации в 19 веке в Европе; противопоставляет эти школы, что являет нам бытие. Выглядит это действие так, будто французская школа ведёт открытую войну с церковью и государством, а немецкая школа это официоз королевско-прусского государства. Возможно кому-то, кто ищет правду, сразу взбредёт в голову, что уже можно дать оценку этим двум школам, и рассудительный революционер, конечно, отдаст предпочтение французам, однако такому человеку будет достаточно лишь выше приведённого действия о школах, чтобы с революционным порывом броситься на врага. И это удовольствие мы должны ему предоставить; хорошо, когда для революционного порыва достаточно действие одного абзаца Энгельса. Кому же не достаточно одного абзаца, то предлагаю продолжить, чтобы понять для себя насколько разум и движение мысли глубоки, чтобы заинтересоваться этим предметом и начать изучать его, т.е. попытаться найти противоречие в каждой из этих двух школ.
Далее Энгельс пишет о сущности государства и делает он это таким образом, как будто в этом предмете он опирается на Гегеля. Но давайте рассмотрим этот предмет. Так Энгельс пишет о действительности, коим образом он действительно опирается на это понятие у Гегеля в его работах «Наука логики» и «Энциклопедия философских наук». Государство в его действительности, по Энгельсу является необходимостью, и это определение он будто берёт у Гегеля. Но дело в том, что если бы Гегель и вправду остановился бы на таком рассудочном определении действия, то упрёк Энгельса был бы уместен. Однако дело в том, что Гегель совершенно не останавливается на таком действительном как необходимом. Гегель рассматривает это действие в движении – значит, находит внутреннее содержание и вешнюю форму. Для Гегеля действительное абстрактное бытие есть движение наличного бытия в его становлении. Два момента наличного бытия действительного это возможность, как внутреннее содержание и случайность, как внешняя форма, только из этого единства рефлексии одного в другое является на свет реальная необходимость. Поэтому Гегель берёт разумность движения в возможности и бытие рассматривает как случайное в основании которого лежит материя, таким образом Гегель не рассматривает по сути государственное абстрактное бытие, как необходимость
Гегель предоставляет разуму, познанию возможность и случай; поэтому, по словам Энгельса, Гегель с воодушевлением относился к французской революции.
Энгельс же напротив, рассматривает только бытие и закон явления как его истину, в смысле рассматривает только форму случайности без содержания. Поэтому природа у Энгельса есть действительность, которая, если лишается необходимости, то эта действительность исчезает и на её место становится новая действительность, что по сути своей есть ни что иное как метафизика простого и сложного, буд-то история развития представляет собой только положительное поступательное движение вперёд без отрицательного момента, рассматриваемого в наличном бытии содержания. Не понятно тогда почему в дальнейшем своём изложении Энгельс предсказывает конец солнечной системе?.
Таким образом Энгельс рассматривая бытие как случайное и конечное, а оно и является таковым по сути, однако не переходит к содержанию. Энгельс во всём видит конечность и это для него является истиной, это он старается приписать и Гегелю, однако для Гегеля именно бесконечность является истиной и находит он её в содержании.
Логика бесконечного у Гегеля берёт своё начало в созерцании природы как бытия - но это ещё метафизика – действие, будь-то противопоставление природе природы, или противопоставление природе бога. Как противопоставляя природе природу, мы не в состоянии найти истину, так и противопоставляя природе бога, мы не в состоянии найти истину. Что бог, что природа это конечные категории математического действия; что-то отнимая от природы или прибавляя к ней; что-то отнимая от бога или прибавляя к нему; или что-то пытаться прибавить богу и отнять у природы в тождестве, и наоборот,- такие конечные действия не способны привести нас к познанию истины и Гегель это понял. Исторически сложилось так, что психика человека это тождество природы и духа и лишить человечество духовной природы, это значит ввергнуть его в физическое состояние животного. Таким образом, как о духе, так и о природе мы можем в нашем случае сказать, что они есть, и только логика Гегеля даёт понятие, какие они есть.
Благодаря внутреннему содержанию и внешней форме – основы, которая открывает абстрактное бытие (конечное) в наличном бытии (бесконечного) - а это уже движение, происходящее из действия, а это движение Гегель определяет как духовное, мы в познании приходим к понятию, такое движение есть дух природы. Сначала у нас есть природа, которая по определению действует во времени - бытие в себе, затем мы проникаем внутрь природы рассматривая предмет в его противоречии и налицо у нас уже та природа и бытие для себя, которые находятся в пространстве, где как в кругооборотах и обращениях капитала, множество случаев, которые в движении представляют собой возможность и как необходимость качественно-количественные переходы . Вообще удивительно, почему Энгельс упрекает Гегеля за то, что он пытается философствовать о безвременном – пространстве – бесконечности – наличном бытии? – Возможно, что наука того времени представляла больше развитие механики, а что их сравнивать с развитием сегодняшней квантовой физики, исследовать которою с помощью логики Гегеля есть единственный метод. Ведь наличное бытие Гегеля с его случайностью один в один есть квантовая случайность Бора.
Суть разума в том и состоит, что он поднялся выше рассудка конечного. Разум находит внутреннее содержание и внешнюю форму, тем самым находит истину бесконечного духа - понятие. Дальше в моём эссе я буду пробовать донести суть Гегелевской философии, но сразу оговорюсь, что куда полнее и богаче о природе и духе, можно прочитать в книгах Гегеля, таких как «Наука логики» и «Энциклопедии философских наук». Ведь человек, его историческое развитие соткано из этих природы и духа. Человек прошёл долгий путь, чтобы подняться на вершину разума, природа и дух наше наследие, это понятия, которыми мы должны уметь пользоваться, а не переписывать историю. Мы познаём мир с помощью мысли и должны бережно относиться к этой сфере, чтобы идея блага не затерялась в тех общественных институтах, которые ещё лежат тяжким бременем на человечестве в лице пережитков прошлого рассуждающих о непознаваемости мира.
Что ещё надо сказать о брошюре Энгельса, так это его непонимание абсолютной идеи Гегеля, которая есть метод познания и разумная деятельность мышления. Энгельс упрекает Гегеля, что тот выдумал абсолютную идею, которую он пытается воплотить в жизнь. Однако кто бы не хотел в жизни иметь побольше времени, чтобы развивать свою разумную деятельность и чтобы это делали окружающие? – Думаю, сокрушения Энгельса на этот счёт напрасны.
Но в общем, Гегелю от Энгельса досталась и похвала, когда тот пишет о работе Гегеля «Физиология духа», Энгельс расхваливает «систему» Гегеля, которая и есть метод, признает за ней тот факт, что она способна разрешить все противоречия, что почему-то пугает Энгельса, и он глядит на всё человечество в надежде, что оно без метода Гегеля сможет справиться с задачей разрешения противоречий. Как по мне, то человечество сможет разрешить свои противоречия, именно овладев методом Гегеля, с чем всё-таки соглашается Энгельс, называя его действительным положительным познанием мира, пытаясь при этом назвать этот метод перевёрнутым материализмом. Однако Гегель нисколько не пытался перевернуть ни природу, ни историю человечества. Материализм же есть другой метод, где математическое количество есть тот инструмент познания природы, который в свою очередь сам изменчив, так физические величины кванта отличаются от математических величин прикладной механики. А уж что говорить про материализм, когда его применяют к человеку, тогда таким образом он есть не что иное как робот; у духовного свои величины измерения и они далеки от того французского механического материализма , который возник в 19 веке. Вообще есть три арифметических действия, это сложение, умножение и степень, и такому сочетанию чисел соответствует разложение чисел на вычитание, деление, корень, а вот научиться пользоваться действием в изучении природы и духа как раз и позволяет метод Гегеля. Ведь понятие, как и число не существует в природе, это работа духа - абстрактные понятия, но применение этих идеальных величин уже послужили нам и послужат нам в будущем.
Собственно главное написано что касалось Гегелевской философии в брошюре Энгельса. Дальше Энгельс приводит исторический очерк о том, как развивалось гегельянство в Германии, как в религии и политике гегельянство создавало свои армии. Как возникла эпоха Фейербаха, которая выразилась в том, что за основу познания была взята природа, чем был провозглашён немецкий материализм.
Вторая часть брошюры Энгельса несёт в себе попытку рассуждения о религии. То, что сновидения стали причиной обожествления окружающего мира – это вполне вероятно, как и то, что судьба сначала была верховным судьёй над людьми и богами; и лишь необходимость рабов избегнуть смерти наделила богов верховной властью, теперь бог-спаситель стал утешителем, благодаря восстаниям рабов, наверное и в лице Спартака, и наряду с развитием христианства стало развиваться право. Здесь мы тоже должны заметить, что и христианство стало возможным лишь тому, на то время революционному порыву рабов, которые боролись за свою жизнь, а это всё те же военнопленные ещё свободных племён не порабощённых Римом. Тогда религия рабов освободила их от рабства не потому, что к ним снизошёл бог, а потому, что жизнь человека есть его главная необходимость. И если возможность стать свободным на то время дала христианская религия, то сегодня человеку, с развитием прав человека, необходимо завоевать другое право, право рабочих коллективов на договор между им и государством с плановой экономикой, завоевать право социалистического соревнования, которое ему даёт самоуправление и хозрасчёт. Стать субъектом договора с государством и стать субъектом самоуправления социалистической экономики эта цель пролетариата, для того, чтобы освободиться от цепей капитализма.
Вообще Гегель как-то заметил, что если религия может обойтись без философии, то философия без религии обойтись не может. Поскольку абстрактное понятие о боге – обобщение стало отправной точкой рассудочного действия, то это в свою очередь позволило дать развитие разуму в его движении. Вот если религия начинает обходиться без философии, то она обречена, прозябать в рассудочной метафизике, это ждёт и тех, кто природу делает инструментом познания, а не философию.
Вообще трудно понять Энгельса, на протяжении всей брошюры, то он хвалит Фейербаха, то уничижает, то он хвалит Гегеля, то уничижает его. Запутанным у него является и тот вопрос, который Гегель приводил в качестве идеального. Энгельс поставил вопрос метафизически кто прав идеалисты или материалисты, что было первым, дух или природа? Насчёт идеальности, лучше приведу цитату самого Гегеля, «Энциклопедия философских наук», «С. Для-себя-бытие», параграф 96. Для новичка философа она может выглядеть как резонёрство, но, по крайней мере, из неё можно увидеть, где стоят приведённые выше понятия у Гегеля, для меня это не выглядит запутанным, и из чего можно понять, что Гегель не ставил идеальное на первое место, у него идёт сначала реальное.
«Когда мы говорим «я», это есть выражение бесконечного и вместе с тем отрицательного отношения с собой. Можно сказать, что человек отличается от животного и, следовательно, от природы вообще главным образом тем, что он знает себя как «я». Этим мы в то же время говорим, что вещи, принадлежащие царству природы, не доходят до свободного для-себя-бытия, но как ограниченные наличным бытием суть всегда лишь бытие для другого. Далее, мы вообще должны понимать для-себя-бытие как идеальность в противоположность наличному бытию, которое мы обозначили выше как реальность. Реальность и идеальность обычно рассматриваются как два определения, противостоящие друг другу с одинаковой самостоятельностью, и, согласно этому, говорят, что кроме реальности есть также и идеальность. Но идеальность не есть нечто, имеющееся вне и наряду с реальностью, а понятие идеальности, несомненно, состоит в том, что она есть истина реальности, т. е. что реальность, положенная как то, что она есть в себе, сама оказывается идеальностью. Не следует поэтому думать, что мы оказываем идеальности подобающую ей честь, признавая, что на реальности все не кончается и вне ее существует еще и идеальность. Такая идеальность, стоящая рядом с реальностью или даже над ней, была бы на самом деле лишь пустым названием. Идеальность обладает содержанием, лишь будучи идеальностью чего-то; но это нечто не есть голое неопределенное «это» или «то», а есть определенное в качестве реальности наличное бытие, которое, фиксированное в его «для себя», не обладает истинностью. Поэтому не без права различие между природой и духом понимали таким образом, что основным определением идеальности должна быть реальность, а основным определением реальности — идеальность. Природа как раз не есть застывшее и завершенное «для себя», которое, следовательно, могло бы существовать и без духа, лишь в духе достигает она своей цели и своей истины, и точно так же дух в свою очередь не есть лишь абстрактное потустороннее природы, а есть поистине дух и подтверждает себя в качестве такового лишь постольку, поскольку он содержит в себе природу как снятую.»
Третья часть брошюры посвящена идеализму Фейербаха, любви, поэтому, чтобы окончательно не путаться оставлю эту тему.
Четвёртая часть снова полна уничижительного отношения к Гегелю, его методу, философия будто изгнана из природы, и из истории. Но я думаю, в этом моём эссе я всё-таки смог защитить философию Гегеля которая оформилась как наука в его лице; метод, логика, понятие которой могут стать инструментом познания и во всех других науках. Возможно Гегель не увидел новый экономический класс, как это сделал Маркс – пролетариат, которому суждено стать гегемоном экономических отношений, но всё же, мы должны быть благодарны Гегелю, что он поставил точку в классической философии и дал нам научный метод.
Комментариев нет
